Ария: пока хватит сил, будем выходить на сцену и давать драйв

В Оренбурге в рамках тура «Игра с огнем», посвященного юбилею выхода одноименной пластинки, выступила группа Ария. Последний раз легенда отечественного металла была в Оренбурге в 2006 году. С тех пор команда выпустила два полноценных альбома и обзавелась новым вокалистом — Михаилом Житняковым, пришедшим на смену ныне самостоятельному музыканту Артуру Беркуту. С молодым вокалистом группа провела уже несколько гастрольных туров, и все они обошли Оренбург стороной. С этого мы и начали разговор с Михаилом Житняковым и Виталием Дубининым.

Михаил Житняков: За полных три года мы проехали реальных три круга. Конечно, какие-то города добавлялись, какие-то не повторялись, но основная масса городов из года в год одна и та же. Я в Оренбурге вообще впервые.

— Вас очень ждали с программой «Герой асфальта: XX лет». И вы неоднократно говорили, что этот альбом стал переломным в истории группы. А что для вас значил в момент выхода альбом «Игра с огнем»?

Виталий Дубинин: Тогда, в конце 88-го года, когда писали альбом, у нас случилось расставание с Векштейном — нашим менеджером. И для нас был переломный период в плане того, что мы ушли из государственной организации «Москонцерт» в свободное плавание, и у нас больше не было поддержки в лице Векштейна.

— В истории Арии вообще было много непростых моментов, и вот в ноябре выходит альбом, который называется «Через все времена». Название альбома именно с таким подтекстом выбирали?

Д: Нет, альбом просто назван по песне.

— Вообще без дополнительных смыслов и отсылок к истории группы?

Д: Ну, конечно, каждый может найти для себя какой-то скрытый смысл или второе значение. Да, так совпало. Во-первых, у нас всегда проблемы с названием альбома. Всегда мы пытаемся назвать по одной из песен. Исключения у нас всего лишь два: «Армагеддон» и «Генератор зла». И нам казалось, что особо ярких названий, таких как «Кровь за кровь» или «Игра с огнем», в этом альбоме нет. И «Через все времена» сначала казалось каким-то блеклым. Но, с одной стороны, оно объединяет много песен в этом альбоме. С другой — да, наверное, можно увидеть скрытый смысл, что Ария прошла через все времена и продолжает существовать.

— Для альбома пришлось искать новых поэтов?

Д: Нет, работали с теми же, что и раньше. Даже и не ставили задачу найти кого-то нового, потому что они нас полностью устраивают.

— А вам, Михаил, пришлось открывать для себя новые вокальные грани?

Ж: Для меня этот альбом стал дебютным скорее в другом: я впервые попробовал себя в композиторстве. Мне сложно назвать себя композитором, но, тем не менее, я впервые перед записью сел за инструмент, попробовал написать мелодию и обратить ее в песню. В итоге, получается, что мое привнесение в этот альбом содержится в песне, которую я написал. Какая это песня — скоро станет известно.

— А текст ваш?

Ж: Нет, текст написала Маргарита Пушкина.

— Первая песня альбома, которая доступна на iTunes и по которой названа пластинка, продолжает своеобразную линию: викинги в «Армагеддоне», гунны в «Фениксе» и скифы в «Через все времена». Кого так интересует историческая тема? Это ваша идея или идея автора текста?

Д: Я Маргариту Пушкину знаю больше 30 лет, и когда начинаешь работать над песней, задумываться над текстом, выясняется, что у нас очень близко совпадают взгляды на эту песню. Поэтому нельзя сказать, что это целиком Ритина заслуга или наоборот — наша. Это рождается в процессе обсуждения. Конкретно с этой песней — хотели написать историческую песню, так как Арии это свойственно. Мы хотели написать про восток, поскольку в песне присутствует какая-то восточная тема. И мы еще давно с Пушкиной думали, что неплохо было бы написать про Македонского в Египте, и она уже даже начала делать какой-то пристрелочный вариант, в котором помимо македонцев у нее появились скифы. И мы подумали, что о них можно написать самостоятельную песню. Тем более, кто такие скифы — все трактуют по-разному. И от Дуная до Тувы — все были скифы. То есть люди, которые проживали на территории современной Южной России и СНГ. Поэтому нам было это интересно.

— В написании текста отталкивались от «Скифов» Блока?

Д: Да, конечно. Не то, что отталкивались, но такой же посыл. У Блока же тоже это есть: «Да — скифы мы! Да — азиаты мы». То есть на современность все перенесено. Вот нам тоже хотелось «через все времена»: кем были — теми и остались. Хотя, конечно, на самом деле это не так, и скифы — не совсем славяне. Но, я думаю, в любом случае будет интересен такой взгляд на вещи.

— Два альбома назад Ария говорила, что альбомы больше выпускать не будет в том числе и из-за того, что это не приносит денег.

Д: Да? Говорила? (Смеется)

— Что поменялось: ваши собственные взгляды или появилась надежда на новые законы, которые якобы помогают бороться с пиратством?

Д: Вообще мы не опираемся на законодательство и на то, какая сейчас ситуация в плане борьбы с пиратством. Мы давно на это забили и понимаем, что на современном этапе привести ручейки гонорара к одному знаменателю не удастся. И, конечно, мы понимаем, что альбомы будут в общем доступе. Мы к этому готовы и никогда особо не препятствовали. А почему мы записали альбом? Обычно мы так говорим, когда в конце записи альбома все уставшие, когда ты занимаешься сведением, доделываешь последние штрихи и слушаешь порой по несколько десятков раз в день одну песню. Это так надоедает, и потом говоришь: все, никаких альбомов больше. Но это скорее такая бравада. Конечно, если группа существует, она должна записывать альбомы. Я не могу сказать, что мы сейчас запишем еще один альбом, но...

— В новую пластинку вошли только недавно написанные песни или достали что-то из сундуков?

Д: Девять песен у нас были записаны для этого альбома, а одна для прошлого.

Ж: Для этой песни не было текста, и в ней еще серьезно переделали инструментал, так что, можно сказать, что она заново написана.

— Сейчас многие исполнители, у которых вот-вот выходят альбомы или уже вышли, отозвались в песнях на события, которые происходят в мире. Есть ли у вас в новом альбоме какой-то намек на то, что происходит?

Д: Вы правильно сказали, что одна песня уже в открытом доступе, и я читаю какие-то форумы, соцсети, комментарии — очень много людей почему-то нашли в этой песне политический подтекст. Кто-то уверен, что это написано про Украину, кто-то уверен, что про русских, а Украина уже против нас. Не знаю. Мы не старались делать какой-то провокационный текст. Так что, возможно, и другие тексты люди так или иначе смогут интерпретировать.

— На концертах уже исполняете новые песни?

Д: Нет. Мы считаем, что пока люди не услышат новый материал, не запомнят — играть на концертах бесполезно. У нас, к сожалению, такой жанр. Это Гребенщиков, мне кажется, может в зале, где спокойная публика, хороший звук, акустические инструменты, сказать: «А сейчас я спою вам новую песню», и начинает проникновенно петь. И людям доступно каждое слово и они не спеша могут вникать. У нас же здесь драйв, и звук, как правило, бывает такой, что люди должны домысливать некоторые фрагменты. И кайф получат только те, кто знает материал. Мы пытались играть неизвестные песни до их выхода, но это производило интересное впечатление: народ просто стоял: «Что это? Для чего это?». Поэтому, как бы нам ни хотелось сыграть что-то новое, мы этого не делаем.

— Кстати, про драйв. В Оренбурге сидячий зал, вам в таком комфортно выступать?

Д: Это гораздо лучше, чем большинство клубов. Потому что сцена в большинстве клубов, которые есть в городах, больше напоминает место для стриптиза. То есть маленькая сценка, где ничего не поставить, на тебя смотрят сверху люди, можно сказать, плюют тебе на макушку, ничего не слышат. Поэтому мы отдаем предпочтение залам. Конечно, когда большая сцена и убран партер — это всегда хорошо. Но зачастую такого не удается сделать, и народ просто встает, потому что не всем приятно такую музыку слушать сидя. Мы, конечно, стараемся предупреждать охрану, что не надо людей излишне прессовать. Поэтому, надеюсь, что кто-то встанет по бокам, ну, а те, кто не захочет... В принципе, люди в своем городе должны знать, куда они идут и на какую музыку они идут. То есть, когда человек покупает билет в центр на 3—4 ряд, он понимает, наверное, что возможно перед ним встанут, и он ничего не увидит.

— Группе Ария уже много лет. Сейчас вы все еще даете тот самый «драйв», но у вас есть какое-то представление о том, что когда-нибудь настанет время и придется повесить гитару на стену и больше к ней не подходить?

Д: Все может быть. Может, здоровье не позволит старшим товарищам выходить на сцену уже не через 10 лет, а в ближайшие годы. Но за себя могу сказать, что пока здоровье будет позволять, пока хватит сил, до тех пор хочется выходить на сцену и давать драйв. А не так, чтобы «нет, я наигрался, это уже не мое»... Может быть это будет уже совсем смешно, но я считаю, если ты будешь в состоянии исполнять то, что ты можешь, и ты будешь достойно выглядеть (в смысле — не смешно), то ты можешь выходить. И примеров этому очень много. Те же Black Sabbath — они старше меня на 10 лет, и я был на концерте и получил огромный заряд энергии. Наверное, в первую очередь это касается вокалиста. Все-таки вокал — это чувствительный, тем более в такой тесситуре петь. У нас все песни высокие и мощные. Наверное, вокалисту сложнее, чем инструменталисту. Но поскольку вокалист у нас молодой, в этом мы имеем достаточную фору.

— Михаил, вы с Арией уже срослись?

Ж: Да, они сделали все, чтобы я максимально быстро влился в коллектив. И сразу разница возрастов перестала существовать. Мы близки по духу и умеем получать удовольствие от общения друг с другом. Сейчас, когда позади три года гастрольной деятельности, и когда выходит новый альбом, я могу сказать, что не просто доволен, я счастлив, что именно так все сложилось. И надеюсь, что ребята тоже не разочарованы, и впереди у нас еще много интересного.